Страшно представить что еще скрывается в бюрократическом аду забытых нормативных актов, уставов и приказов. Сколько еще остаётся неувиденным для любопытного зрителя?

Одна надежда что в штате незаметных офисных клерков скрывается истинный ценитель искусства. Коллекционер бережно изучающий документы и складирующий эти редкие образцы визуальной культуры в свою секретную папку, которую ему приходится утаивать от своих сослуживцев из-за угрозы стать изгоем в рабочем коллективе.

Спасибо, вы вернули мне мой…

вспомнил про пару абзацев из фейсбука, которые не хочу потерять:

Этой весной талантливый Seva Olenin, студент ВШЭ, попросил меня написать маленький текст для его публикации "Кривость—новая крутость" о буквах, которые я нарисовал за несколько месяцев до этого. Проект Севы развился и стал ещё более амбициозным, текста в этом виде там не будет и из-за этого я хочу поделиться им тут.
вот
Мне очень нравится формулировка "кривость—новая крутость" и вместе с ней инициатива за этой публикацией. От себя я хочу предложить расширенную интерпретацию этой идеи: кривость—всегда была крутостью. Слово "гротеск", ставшее одним из названий категории шрифтов без засечек, не случайно может быть переведено, как "кривой", а ещё "комичный" и "уродливый". Такое впечатление они производили в начале 19го века на современника. Насколько я понимаю, в английском языке слово "grotesque" ещё больше тяготеет к "уродливый" и "отталкивающий". (1)
И мне кажется, что в этом типографика и искусство проектирования (рисования) шрифтов не сильно отличается от любого другого жанра искусства или науки. Знаменитый американский популизатор науки Нил Деграсс Тайсон, сейчас больше знаменитый тем, что плохо разбирается в кинематографе, очень точно заметил, что слово, которым обычно ученые реагируют на получение новых данных, которые в будущем изменят то или иное представление, совсем не "эврика", а что-то между "странно" и "смешно". (2)
Этим я хочу подвести к идее, что новое или интересное появляется из странного или неожиданного, того, что в существующей системе нет. Да, и в графическом дизайне тоже. Написанным я хочу признаться в нежности и уважении к неправильным, корявым, непрофессиональным шрифтам и графическогому дизайну. А работу в плоскости неканонического, корявого и странного назвать не только методом, но и естественной профессиональной средой. Вообще, скоро заканчивая учебу в голландской академии дизайна, могу сказать, что на мой взгляд самое важное, что я смог получить за эти четыре года это более открытый и широкий взгляд на графический дизайн. А любовь цветущая в некоторых московских учебных проектах к жестким системам ценностей в типографике и дизайне мне кажется гротескной.
Самый интересный текст о работе со странным, о смысле и важности этого, на мой взгляд, написан на русском языке. Пожалуй в этом утверждении я уверен больше всего. Это небольшая работа Виктора Шкловского "Искусство как прием". (3) Хотя честнее сказать, что вообще речь о взгляде разработанном русскими формалистами. Формалисты концентрировались на языке, литературе и поэзии, но в итоге повлияли на семиотику и структурализм. (4) На многое из того, что мы так любим в книгах издательства Ад Маргинем. Я считаю, что идеи Шкловского и русских формалистов—подарок для человека интересующегося современным некорпоративным графическим дизайном.
(1) https://en.oxforddictionaries.com/definition/grotesque
(2) Вообще, он использовал словосочетание "that's funny", но я позволяю себе интерпретацию
(3) "Искусство как прием" Виктора Шкловского http://www.opojaz.ru/manifests/kakpriem.html
(4) Лекция профессора Йельского университета Paul Fry о русском формализме https://youtu.be/11_oVlwfv2M